На работе произошло неприятное событие: сломался общественный электрочайник.

Коллектив женский, эмоциональный. Реакция самая неожиданная. Синхрофазотрон сгорел—никто глазом бы не моргнул, а тут из-за обыкновенного чайника целая драма.

—           Выручайте, Александр Иванович,— кинулись женщины к своему коллеге, единственному в комнате мужчине.

Осетров смущенно пожал плечами:

—           Я, правда, никогда не пробовал... Не мой профиль...

Но атака женщин была стремительной и мощной.

—           Ну, Александр Иванович! Ну, пожалуйста! Вы ведь инженер... мужчина... умница...

Осетров не устоял и с тяжелым, как штанга Султана Рахманова, предчувствием взялся за чайник.

Повертел его, покрутил, внутрь заглянул, кулаком постучал. В розетку воткнул. Чайник был холоден, как борщ в студенческой столовой.

—           Дома починю,—сказал он и, чтобы не осрамиться, сразу после работы побежал в мастерскую. Чайники брали только на осень, а на дворе была весна. Осетров подумал, посомневался. Потом махнул рукой: не ударять же лицом в грязь — и направился в магазин.

...На работе он появился с новым чайником.

—           Вот это мастер! — наперебой расхваливали его коллеги-— Что значит руки золотые... Чайник-то, смотрите, как новенький стал.

Слава о мастере Осетрове разнеслась со скоростью звука.

Александр Иванович чувствовал себя именинником и больше не сожалел о потраченных деньгах.

Однако на другой день ему принесли в ремонт будильник.

Осетров уперся, заартачился:

—           Да вы что, смеетесь? Идите в мастерскую. У меня работа. Я занят.

—           Знаем,— сказали ему,— что клиентов у вас хватает Но это просьба Ивана Мироныча. Ни одна мастерская не берет.

Осетров вздохнул: разве ему откажешь!—и положил будильник в портфель.

Подобных часов в магазине не оказалось. Сказали, что модель старая и уже давно снята с производства, и предложили настенные с боем. Александр Иванович растерялся: такого поворота он не ожидал. Он позвонил Ивану Миронычу. Трубку взяла секретарша Галочка.

—           Будильники такие уже не модны... не выпускаются... А с боем можно?

Пока Галя наводила справки, Осетров прикидывал предстоящие расходы.

—           Разрешил. Делайте с боем. Иван Мироныч спрашивает, с кукушкой не сможете?

—           Ас песнями Аллы Пугачевой не хотите? —разозлился мастер и повесил трубку.

...Восторгу сослуживцев не было предела.

—           Да он просто Паганини ремонта,— говорили об Осетрове. И пошло и поехало. К Осетрову валили, как на «Бони М». Несли все подряд: авторучки, зажигалки, кофеварки, электрогрелки... Одна женщина, предприимчивая, видно, попросила пылесос в швейную машину переделать:

—           Вы, говорят, все можете...

Другая обиделась даже: Ивану Миронычу вон из плюгавенького будильничка какие часы... А я из цветного телевизора прошу маленький, портативный сделать. Неужели трудно? Из большого маленький всегда легче...

Александр Иванович отбивался как мог, но люди-то все нужные—попробуй откажи. Он терпел, крепился, зарплаты не хватало, в долги залез по уши.

Мастер ходил невеселый, бледный, невыспавшийся.

Свой секрет раскрывать не хотелось: стыдно—такой авторитет, и вдруг...

Осетров выбрал другое.

На новую работу шел радостный и торжественный, как на премьеру в Большой театр. Александра Ивановича встретили приветливо, даже, можно сказать, с восторгом.

—           Слышали о вас, слышали. С нетерпением ждали...

—           Вы о чем, товарищи? — Хорошее настроение слетело с Осетрова, как листья с осенних деревьев.

—           Не скромничайте, знаем,— ответили ему.— Вы, кстати, вовремя, будто по заказу. Рояль у нас в комнате сломался...

 1980 г.