Недавно в Дивногорске мне рассказали любопытную историю.
Московскому инженеру Башлыкову предложили боль­шую и ответственную работу в Дивногорске. С персональ­ным окладом, подъемными в размере трехмесячного зара­ботка, обеспечивали бесплатный переезд.

—             Я как инженер согласен,— сказал Башлыков,— но как моя супруга, моя вторая половина?

—     Что ж, посоветуйтесь с супругой!

Семь дней супруги Башлыковы держали семейный совет. А на восьмой Иван Данилович докладывал:

—             Моя половина будет рядом со мной всюду! Она готова на любые испытания! Она будет такой же стойкой и самоотверженной, как жены декабристов!

—     Ну, тогда, как говорится, ни пуха вам, ни пера!

—             Да, но переезд с супругой — это двойные расходы! Надо брать с собой... мебельный гарнитур...

—             Оплатим перевоз супруги и гарнитура, выплатим ей подъемные!

Когда условия были оговорены, Башлыков получил деньги на перевоз супруги и гарнитура и вылетел к месту назначения. После того как вновь назначенному главному инженеру вручили ключи от квартиры, он послал вызов жене. Не успел Иван Данилович расставить мебельный гарнитур, а Наталья Сидоровна была тут как тут.

Семь дней супруги ворковали в Дивногорске, как голуб­ки. А на восьмой день Башлыков явился на работу расстроенный, плюхнулся в кресло и, трагически заломив руки, произнес:

—     Ушла!..

—     Кто ушел?

—     Жена.... Уехала в Москву!..

—     Не понравился Дивногорск?

—             Напротив. Она представляла себе, что попадет в глушь, а увидела современный город. Наталья Сидоровна хотела быть рядом со мной, хотела вместе со мной преодо­левать трудности и лишения... А какие трудности в Дивно­горске? Гастрономы и рестораны такие же, как в Москве!

—     А как же новая квартира, гарнитур?

—     Квартира?.. Вам трудно понять Наталью Сидоровну. Она предполагала, что нас поселят здесь в чуме или в фанзе! А нам предоставили квартиру в новом доме с мусоропроводом и газовым баллоном! Такая квартира есть у нас и в Москве! И к тому же давно обжитая!..

Но напрасно инженер опасался, что его супругу не поймут. Ее великолепно поняли. Не успело улечься волне­ние, вызванное внезапным отъездом Натальи Сидоровны, как совнархозовскую общественность потрясло новое изве­стие: умчалась в столицу жена начальника техотдела Березкина.

—     Если бы моему Пете грозила опасность быть съеден­ным тиграми,— патетически воскликнула она,— я бы его ни за что не покинула! А что такое Дивногорск?! Всего каких-нибудь девять часов лету от Москвы! Никакой романтики!

И тут среди жен ответственных Дивногорских работни­ков началось движение, еще не получившее своего назва­ния в истории. Вслед за супругами инженеров Башлыкова и Березкина в Москву парами и в одиночку поспешили жены других специалистов, направленных на работу из столицы.

Оставшиеся без жен инженеры мало-помалу стали терять столичный лоск. - Опаздывали на работу, ходили небритыми.

Всего этого, конечно, не могли не заметить городские руководители.

—     А что, если мы устроим для вас общежитие? — предло­жили инженерам.— Дадим коменданта, уборщицу, приста­вим тетю Глашу? Будет она вас вовремя баиньки уклады­вать, по утрам кефирчиком поить.

Инженеры горячо запротестовали:

—     Ну что вы! У нас ведь жены есть! А жена как- никак—лучший друг! Уважаемая половина! Мы уладим свои семейные дела!

И стали улаживать.

Первым в столицу на переговоры со своей уважаемой половиной собрался инженер Башлыков. Учитывая всю сложность стоящей перед ним задачи, совнархоз решил откомандировать его на государственный счет. Провожать инженера в аэропорт пришли одиннадцать покину­тых мужей. Они глядели на Башлыкова с плохо скрыва­емой завистью и восхищением. Прощаясь, Иван Дани­лович протянул им пакет и дрогнувшим голосом промол­вил:

—     Если от меня долго не будет известий, вскройте пакет...

Через двадцать дней от Башлыкова пришла телеграмма: «Прошу предоставить отпуск».

«Знать, нелегко приходится Ивану Даниловичу»,— поду­мали в совнархозе и срочно перевели Башлыкову отпу­скные.

Через тридцать дней от Башлыкова пришла вторая телеграмма: «Прошу продлить командировку».

Срок продленной командировки истек, а инженер не появлялся. Ждали день, два... семь дней! А на восьмой вспомнили о пакете, оставленном им при отлете в Москву. Пакет вскрыли и прочли:

«Ключ от квартиры у дворника».

Взяли ключ. Отперли квартиру. Она была пуста. Об украшавшем ее когда-то мебельном гарнитуре напоминала лишь поломанная табуретка.

—    Что случилось с инженером Башлыковым? —встре­вожились в Дивногорске.

Этот вопрос заинтересовал и меня. Возвратившись в Москву, я разыскал квартирный телефон Ивана Данилови­ча. Трубку подняла супруга.

—     Какое вам дело до моего мужа? Чего вы от него хотите? — возмущенно заговорила она.

Но тут в трубке зарокотал басок Ивана Даниловича. Он назначил мне место встречи.

Я отправился по адресу...

Старинное здание с колоннами. Вывеска: «Контора по снабжению». Вот и нужная комната. Она сплошь уставлена столами. Письменный стол Ивана Даниловича у окна. Он сидит важный, представительный. Отныне в обязанности крупного инженера-машиностроителя входит снабжение строек насосами и вентиляторами.

Когда я отрекомендовался, Иван Данилович предложил было мне сесть. А затем, окинув взглядом сидящих в комнате сотрудников, поднялся, повесил пиджак на спинку стула и вполголоса произнес:

—     Давайте-ка лучше выйдем...

Когда мы вышли, я спросил:

—    Скажите, что заставило вас покинуть Дивногорск, большую, интересную работу?

Башлыков помолчал, а затем стал разъяснять:

—    Жена не захотела там жить... А что поделаешь с супругой! Сами понимаете, моя половина...

И в эту минуту я отчетливо увидел, как человек раздвоился. Одна его половина — важная и представительная — осталась в комнате, из которой мы вышли. Уклончивая и скользкая стояла передо мной.

1961 г.